Летний гимназический лагерь при Оптиной Пустыни.

Гимназисты впервые попали в Оптину в ноябре 1990 года вроде бы случайно (конечно же, не случайно). Нам позвонил Минулин Юрий Ахметович, руководитель паломнической службы “Радонеж” и предложил: “У меня отправляется автобус в Оптину забирать паломников, если хотите, могу вас туда отвезти, а обратно будете выбираться сами”. Мы согласились, и 11 наших первопроходцев 2 ноября 1990 года отправились в паломничество к этой святыне Русского Православия. Нас встретил и устроил игумен Мелхиседек (ныне настоятель храма свв. апп. Петра и Павла в Ясенево, в Москве), он стал нам самым верным другом. Монастырь был сильно разрушен: у Казанского храма не было крыши, и остались только три стены; фундамент Владимирского храма зарос травой, многие корпуса были в ужасном состоянии. Все эти годы монастырь был одной сплошной стройкой, и только теперь к нему возвращается его первоначальный облик. В ту первую поездку мы познакомились и с иноком Феофилом (ныне иеродиаконом Илиодором). Он проявил свою необыкновенную жертвенность и любовь с первых же минут знакомства: яблоко, которое о. Феофил держал в руках, он тут же поделил на всех. Он отвел девочек в иконную лавку и попросил спеть ему молитвы, которые они знают. В те времена девочки, умеющие петь молитвы, встречались не часто, и все то время, что они пели, он собирал им подарки: книги, иконы, крестики. В это первое посещение мы еще застали наместником Оптиной Пустыни архим. Евлогия (Смирнова), ныне архиепископа Владимирского и Суздальского, а также присутствовали при прощании и погребении схимонахини Серафимы (Бобылевой) в Шамординском монастыре. Схимонахиня Серафима умерла в возрасте 106 лет. Она поступила в Шамординский монастырь еще до революции, а вернуться туда после изгнания всех монахинь смогла только в апреле 1990 года.

После этой первой поездки мы уже не могли жить без Оптиной Пустыни. На все праздники и каникулы мы стремились туда. Количество желающих попасть в Оптину было таким большим, что все поездки приходилось делить на смены. Каждый раз в автобус, отправляющийся в монастырь, набивалось по 50 – 60 человек – ребята готовы были сидеть по трое на сидении, лишь бы их взяли.

По дороге в монастырь (а от Москвы до Козельска больше четырех часов езды) мы пели все молитвы, которые знали: “Благодатный дом…”, акафисты и другие молитвы, – именно так и сложился впоследствии гимназический хор. В то время основное послушание в монастыре заключалось в уборке территории . И еще девочки пели на молебнах и панихидах. Особое рвение наши гимназисты из 5-7 классов проявили в разгрузке и укладыванию кирпичей под руководством послушника Георгия (будущего эконома обители игумена Досифея). При таком рвении только по его молитве все кирпичи попали куда следует, а не в головы наших детей.

Весной 1991 года мы ездили в Оптину и на каникулы, и на Пасху, и на государственные праздники - 8 марта и 1 мая - и этого нам было мало. Тогда мы решили организовать летний лагерь для гимназистов и всех желающих. Устроителями лагеря были Рогожина Е. Б., Кустовский Е. С. и Руднев П. И. С Божьей помощью нашли место на берегу озера в полутора километрах от монастыря. Монастырский вездеход (прозванный детьми аттракционом “Русские горки”) по непролазной грязи перевез нас к озеру. Поначалу никто даже не разглядел этого озера – дождь лил как из ведра, а кроме того, из леса и с окрестных болот на шум прилетели комары (В то лето они попировали всласть!). Так что в тот вечер мы увидели только стену дождя и комаров, и, честно говоря, немного впали в уныние. 40 человек в ту первую ночь спали в двух 8-местных палатках. К середине ночи часть народа оказалась вытолкнутой из палаток наружу, где их уже поджидали комары. Наиболее решительные люди взяли свои матрасы и перешли к костру, возле которого комары не так свирепствовали, и так и провели там остаток ночи. Утром началась трудовая жизнь. Были установлены еще 4 палатки, собраны раскладушки и розданы одеяла. В первую смену в лагере было 35 детей (6 – 7 класс), из которых самой старшей было 12 лет, а самому младшему – 2,5 года (Алексей Рогожин), и 3 взрослых – Рогожина Елена Борисовна, Кустовский Евгений Сергеевич и мама одной девочки, Лепешенковой Нины.

Чего у нас было много в тот первый год (кроме комаров), так это продуктов. Папа ученицы Лены Деевой пожертвовал лагерю около 6 тысяч рублей, что по тем временам было огромной суммой, и на эти деньги было закуплено 6 тонн различных продуктов. Самым любимым лакомством у жителей лагеря были фруктовые джемы в маленьких жестяных баночках. К концу смены джемы превратились в объект обмена (за 1 персиковый – 2 вишневых, и т.д.). Очень популярно было коллекционирование баночкек из-под джемов: самой большой была признана коллекция Матвеевой Полины – 312 штук. Продуктов, закупленных для лагеря в первый год, хватило еще на несколько лет, а часть продуктов лагерь перед отъездом в конце июля отдал монастырю.

Наш день начинался в 6 утра, а для тех, кто пас коз (это было самое любимое послушание) в 5 утра. В первый год мы ходили на службы и послушания утром и вечером. Гимназисты проходили послушания: на скотном дворе, на пасеке, на огороде; помогали убирать храм и территорию монастыря; пели на молебнах и панихидах.

Самой главной проблемой в лагере была нехватка питьевой воды. Питьевую воду возили в канистрах от скита, но, поскольку дорога была очень плохой, это отнимало много времени и сил. В конце заезда с помощью иеромонаха Филарета мы раскопали недалеко от озера небольшой источник, из которого потом несколько лет брали воду. Еду в лагере до прибытия 2-ой смены готовили Е. Б. Рогожина и Е. С. Кустовский, причем не обошлось без искушений: один раз мы со смирением пили соленый чай, в другой раз – ели кашу с мыльными пузырями. Но обычно еда была очень вкусной и сытной, так что никто не оставался голодным.

Среди детей, приехавших в первую смену, были 2 девочки, которые еще не были крещены. Они приняли Святое Крещение в монастыре: их крестил иеромонах Сергий (Рыбко). Многие дети, приехав в лагерь, научились читать утренние и вечерние молитвы, петь, и привыкли к регулярному хождению на службы. Е. С. Кустовский, взявший на себя тяжкое бремя массовика-затейника, составил в лагере хор и разучил с детьми множество песнопений и песен, а также ввел в обиход лагеря всевозможные игры, наиболее популярными из которых были “игра в ассоциации” и “игра в разгадывание ситуаций”. Тогда же началась и наша дружба с молодыми ребятами, которые жили на противоположном берегу озера. Эти соседи лагеря приезжают в Оптину каждый год и, кроме посещения монастыря, занимаются еще тем, что играют на флейтах, причем замечательно. Не раз жители лагеря просыпались ночью и слушали дивные звуки квартета флейтистов, доносящиеся с противоположного берега озера.

В начале июля в лагерь прибыла вторая смена. Народу в лагере сразу стало гораздо больше, потому что большая часть гимназистов, приехавшая в первую смену, решила остаться до конца лагеря.

Была еще и последняя, третья смена, в середине июля. Количество человек в лагере перевалило за 50, и пришлось использовать для жилья хозпалатки. В конце июля лагерь закрылся, потому что стало очень холодно по ночам.

К нам в гости неоднократно заходила братия монастыря: игумен Мелхиседек, иером. Феодосий и Даниил, инок Ермоген и другие. Однажды в лагерь приехал о. Артемий Владимиров с диаконом о. Сергием и пришли “клиросные братья” из монастыря. Такого пения в лагере еще не бывало! Особенно хорошо гости исполнили песню “Жили двенадцать разбойников”. После этого посещения песня про 12 разбойников стала любимой песней в лагере.

С того, памятного для нас лета 1991 года, прошло десять лет. Лагерь при Оптиной Пустыни живет и даже обрастает некоторым “материальным достатком”. Постепенно большие палатки были заменены на 2-х и 3-х местные. Если в первые годы наши раскладушки стояли прямо на земле, в лучшем случае на кирпичах, с которых они падали, то теперь мы живем по-барски - все палатки устанавливаются на деревянные настилы, посуду мы теперь моем горячей водой из-под крана. Благодаря Константину Чернову, который дал денег на приобретение армейской походной кухни, мы стали счастливыми обладателями настоящего чуда техники. Понять нашу радость может только тот, кто на протяжении шести лет готовил обед для 60 человек на костре под дождем, в дыму, обжигая ноги. В нашей замечательной плите есть духовка, в которой мы пекли пироги, сушили дрова и, увы, жарили сапоги. Пока вы готовите еду, в баке греется 100 литров воды (надо только не забыть ее залить в этот бак), этой-то водой мы и моем теперь посуду. Питьевую воду для лагеря мы стали брать в источнике преп. Серафима Саровского (около 1,5 км от лагеря). Это постоянное лагерное послушание – ходить за водой. Любители острых ощущениий ходят к источнику по так называемому мостику, который сделан из бревен и залит водой.

После убийства монахов в Оптиной Пустыни в 1994 году нам пришлось установить охрану. В течение нескольких лет лагерь охраняли казаки. Им помогали три собаки, которые приехали вместе с девочкой из нашей гимназии.

Вообще, в лагере всегда было много разных зверушек: собаки (большие и маленькие), коты, кошки и котята, черепашки, крыса Жемчужинка, хомяки, цыпленок, ужи, дятлы. Наместник монастыря архимандрит Венедикт благословил нас взять кроткого монастырского коня Голубя в лагерь. На Голубе катали детей вокруг озера, целый день его чистили, кормили, купали и извели на него все средства от комаров.

Раньше наши ребята работали на послушаниях на подсобном хозяйстве, любимым послушанием больших мальчиков была рубка дров, а девочки трудились на огороде. А с 1996 года нам удалось попасть на совершенно замечательные послушания в монастыре. Теперь ребята растирают краски в трех иконописных мастерских, работают на просфорне и в пекарне, помогают в вышивальной мастерской, маленькие собирают лекарственные травы. Когда были обретены мощи Оптинских старцев, то их перекладывали в новые гробы и облачали в новые облачения, а остатки старых облачений и гробов несколько лет самые аккуратные наши дети благоговейно раскладывали по пакетикам. Потом эти частички раздавали паломникам.

После обеда мы обычно находимся в лагере. Дети купаются, загорают и играют в теннис, шахматы, шашки, реверси и другие игры. Два года назад у нас в лагере появился мальчик Глеб, который получил прозвище Глеб де Кубертен - за неоценимый вклад в организацию соревнований по олимпийской системе. Теперь соревнования проводятся каждый год, и в них введено много новых видов, например, лагерное троеборье, которое включает в себя бег вокруг озера, переплывание озера и прыжки на скакалках.

Многие годы трапеза в лагере сопровождается трапезным чтением в исполнении Софии Гимадеевой. Самые любимые рассказы - это рассказы из дореволюционных детских журналов.

Заканчивается наш день в лагере чтением вечерних молитв, Евангелия и кратким поучением из святителя Феофана Затворника.

Дизайн: Григорий Малышев