Михаил Назаров
СОЦИАЛЬНОЕ СЛУЖЕНИЕ - ДЕЛО ПРАВОСЛАВНОЙ
ГОСУДАРСТВЕННОСТИ
Нет ни одной религии, которая не стремилась бы
воздействовать на общество. Любая религия в
принципе имеет для этого в той или иной степени
кодифицированные предписания. Они очень
подробны и даже мелочны в талмудическом иудаизме
и исламе; христианство долгое время
ограничивалось своими основными заповедями,
применяя их к конкрет-ным условиям.
Первая "социальная доктрина" в западном
христианстве, если ее можно так назвать,
появилась у протестантов в виде приспособления
под греховность человеческой природы, когда
пуританство и кальвинизм объявили признаком "богоизбранности"
богатство, то есть стяжание материальных
ценностей. Стремление к ним стало главной целью
"протестантской трудовой этики". Тем самым,
как показали немецкие социологи М. Вебер и В.
Зомбарт, произошло оправдание нового,
эгоистического экономического уклада -
капитализма, смявшего прежние христианские
ограничения, запрет ростовщичества и т.п.
Социальная доктрина католической церкви
возникла уже из иных побуждений: смягчить и
ограничить безнравственность капитализма XIX
века. В основном это происходило в виде папских
экциклик по социаль-ным вопросам, начиная от "Рерум
новарум" (1891), "Квадрагезимо анно" (1932) и до
энциклик Иоанна Павла II. Надо сказать, что
католическая церковь издавна притязала на
обладание, помимо духовной, еще и
государственной властью и в Средневековье сама
активно занималась регулированием социально-политической
жизни, обходясь, однако, без доктрины. Доктрина
появилась в конкуренции с социалистическими
учениями. Это была попытка прагматичного, порою в
духе "разумного эгоизма", сочетания
капиталистических стимулов экономики с нравст-венным
осознанием взаимозависимости и солидарности
разных слоев общества в интересах служения "единому
общественному благу".
Примечательно, что католическая социальный
доктрина (иногда под названием солидаризма)
легла в основу многих реформ фашизма в Италии,
Австрии, Испании, Португалии. Фашизм возник как
националь-ная реакция западноевропейских
народов на торжество масонской демократии после
Первой мировой войны; одной из важных целей этих
реформ было заменить партийную (разделяющую
общество) структуру органов власти -
корпоративной, чтобы объединить разные
социальные слои народа и пресечь влияние
международного капитала. Вырождение фашизма в
язычески-расистскую диктатуру (особенно в
Германии), конечно, уже намерениям католиков не
соответствовало, но послевоен-ные режимы Франко
в Испании и Салазара в Португалии историк Церкви
А.В. Карташев считал наиболее христианскими
государствами современности.
Сегодня элементы католической социальной
доктрины сохранились в западноевропейских
странах, особенно в социально-рыночной системе
Германии, хотя уже в обездуховленном виде "христианской
демократии"; но они практически отсутствуют в
протестантско-иудаизированных США.
Как на этом историческим фоне расценивать
попытки создать социальную доктрину
Православной Церкви?
Поскольку Православие менее склонно к земной
организации, чем католицизм, ибо ставит целью
временной земной жизни спасение душ для жизни
вечной в Царствии Божием, то социальное служение
не было делом Церкви. Это была обязанность
государственной власти, отношения с которой
строились на принципе симфонии, то есть служения
одной цели - спасения разными средствами. Если и
говорить о социальной доктрине, то она была у
православного государства в виде всего его
законодательства, а не у Церкви. Православие
пронизывало все сферы жизни, поэтому в России они
были подлинно христианскими: нестяжательная
экономика, милостивый суд, литература, остро
чувствовавшая грехи и добродетели своего народа...
Церковь и сама участвовала в социальной жизни:
перед революцией в ее ведении име-лись школы,
больницы, приюты, богадельни - это была
естественная забота о ближнем без специального
доктринального обоснования.
После падения монархической России Православная
Церковь оказа-лась в пленении богоборческой
властью, а также частично в катакомбном
сопротивлении ей и в эмиграции. В таких условиях
социальная доктрина для обороны верующих от
атеистического мира не помешала бы, но о ней речи
быть не могло, да и где было ее применять?..
Впрочем, большой теоретический задел в этой
области был сделан русской эмиграцией с учетом
опыта западных стран - в работах о. Сергия
Булгакова, о. Василия Зеньковского, С.Л. Франка, С.А.
Левицкого, Н.А. Бердяева и др. (хотя на
богословском уровне у некоторых из них есть
серьезные ошибки). Многое из этого может сейчас
пригодиться в России. Однако такая социальная
доктрина не может ограничиваться лишь
теоретическими идеями, пригодными на все времена.
В разные времена содержание социальной доктрины
Православной Церкви вообще могло бы быть очень
разным в зависимости от следующих условий:
- какая власть имеется в данном обществе,
например - дохристиан-ская языческая деспотия,
православная монархия, национальная диктату-ра,
демократическая секулярная власть,
антихристианская власть?
- каков дух переживаемой эпохи и возраст самого
христианства в общечеловеческом масштабе -
период его становления, расцвет христианской
государственности, эпоха апостасии?
В России после крушения режима КПСС мы имеем,
согласно Кон-ституции РФ, секулярную
нехристианскую власть, а если взять ведущий слой
в целом, включая финансово-экономических
олигархов, их СМИ, систему образования, деятелей
культуры, то можно даже говорить об
антихристианской власти. В масштабе же всего
мира мы находимся в апостасийном возрасте
христианской цивилизации: на наших глазах
стремительно идет построение Нового мирового
порядка с явным антихристианским содержанием,
причем эта идеология господствует в ведущем
социальном слое современной РФ, да и население в
основной массе утратило элементарные знания о
Православии.
Разумеется, в таких условиях немедленное
восстановление прежней православной монархии в
симфонии с Церковью невозможно. Трудно
представить себе, что возможна и успешная "симфония
Церкви с общественностью", на которую надеялся
А.В. Карташев, поскольку для оздоровления
общества тут необходимы синхронные
индивидуальные усилия множества граждан,
которые всегда даются человеку неизмеримо
труднее, чем безвольное скольжение вниз под
воздействием мировых апостасийных сил. Чтобы не
быть утопистом, надо учитывать и греховную
природу мира, и степень действия сил зла в этом
мире.
К сожалению, доклад митрополита Кирилла всего
этого практически не учитывает. Что дадут,
например, благодушные призывы Церкви к
антихристианской мировой закулисе или ее
ставленникам в нашей стране? Переговоры с ними (о
чем? чтобы сатана изменил свою суть?) всегда будут
проигрышны. Если уж сейчас и разрабатывать
социальную доктрину Православной Церкви, то она
должна исходить прежде всего из реального
положения в России и мире. (Кстати, в 1981 г. мне
довелось принять участие в долгой беседе с одним
из авторов католического социального учения О.
Нелл-Брейнингом, который также подчеркнул, что
подобные разработки должны исходить из
реальности: что уместно в одной стране в
определенных условиях, будет бесполезно в другой.)
А Россия - страна особенная и по своей духовной
природе. С моей точки зрения, социальная доктрина
Русской Церкви должна исходить из уникальной "удерживающей"
для всего мира (в смысле слов апостола Павла) роли
российской православной государственности и
должна ставить себе целью ее воссоздание в таком
"удерживающем" качестве. Это и важнейший
духовный ориентир, и нравственный императив -
независимо от того, насколько реально сейчас
достижение этой цели.
Затем, надо назвать противников Православия
своими именами, сформулировать опасности,
грозящие исторической России (в масштабе всех ее
территорий, ныне расчлененных), поставить
конкретные задачи Церкви и православной
общественности в данных условиях и указать
конкретные инструменты и пути для выполнения
этих задач. В частности, на этом конкретном
уровне Церковь должна четко сказать о главных
причинах нынешнего разложения народной
нравственности:
- о неправедном богатстве правящего слоя,
созданном на разграб-лении государственной, то
есть общенародной, собственности; сохранение
нынешнего статус кво подрывает веру в
справедливость и законность государства,
подрывает готовность граждан служить ему;
- о положении в системе образования, где
непреодоленное марксист-ское наследие вошло в
симбиоз с либерально-космополитическим и
антирусским западным; этим русский народ по-прежнему
лишается своей подлинной истории, национальных
традиций и культуры;
- о политике СМИ, которые представляют собой
никем не избранную и не контролируемую власть,
ведущую идеологическую войну против народа с
целью "мутации русского духа" в сторону "освященного
эгоизма";
- об унизительной международной политике РФ,
неспособной принципиально защитить территорию и
интересы исторической России и оградить народ от
колонизаторов из апостасийного мира.
Решение всех этих и других насущных задач
возможно в короткий срок при православной
русской диктатуре, необходимой на переходный
период, - так считали столь разные по взглядам
мыслители, как И.А. Ильин и С.Л. Франк. История
России показывает, что укрепление
государственной власти в смутные времена всегда
было главнейшей задачей Русской Церкви, - это
должно быть и главным приоритетом в нынешней
социальной доктрине как условие для ее
осуществления. Ведь правящий слой - это верхняя
часть социума, и решать его проблемы надо с
вершины, с головы. Возможно или нет
восстановление монархии - будет зависеть от
уровня религиозного правосознания народа,
диктатура же призвана сейчас оградить его от
идущего наступления сил зла. С такой властью
возможна и симфония Церкви.
Это главное условие выполнения своей социальной
доктрины Церковь может готовить двумя способами:
а) бескомпромиссной духовной оценкой всех
указанных выше властных кругов, их социальных
ошибок и преступлений, в результате чего Церковь
станет долгожданным духовным вождем народа,
объединяя вокруг себя все его здоровые силы;
б) выдвижением и поддержкой достойных
православных деятелей на всех уровнях ведущего
слоя страны, в том числе и в политической жизни; в)
созданием явочным порядком альтернативной
структуры общества в виде православных
корпораций (по образцу Франко и Салазара) как
функциональных органов единого национального
тела,
Дать нашему народу возможность для такой
самоорганизации и конкретных дел важнее, чем
издать документ, кодифицирующий все возможные
проблемы (от абортов до транснациональных
корпораций). Все предвидеть невозможно, да и
доктрину можно принять для успокое-ния совести,
но вести себя по-старому. Важнее - начать наконец
воздействовать на общественную и
государственную жизнь в духе православного
учения, применяя его ко всем явлениям
стремительно меняющегося мира. А для этого
прежде всего нужны соответствующие церковные
деятели.
Уважаемые читатели!
Вы можете присылать нам свои отзывы о наших публикациях на адрес: radrad@mrezha.ru
| Другие номера | Оглавление номера |Webmaster
Copyright © 2000 Radonezh.
Дизайн: Григорий Малышев
