ИСТОРИЯ О ТОМ, КАК АРХИМАНДРИТ ЗИНОН САМ СЕБЯ ОТЛУЧИЛ ОТ ЦЕРКВИ

В последнее время светские СМИ и силы, которые стоят за ними, сделали из известного иконописца архимандрита Зинона, как сейчас говорят, знаковую фигуру. В многочисленных статьях о. Зинон представляется как гонимый за правду подвижник, как человек, пострадавший за самоотверженную попытку преодолеть почти тысячелетнее разделение между католиками и православными. Сам же "опальный" архимандрит всячески поддерживает миф о своем гонении, изображая себя в разных интервью чуть ли не святым ("жизнь моя кончилась, началось житие" - так он, то ли серьезно, то ли в шутку высказалс автору католической "Русской мысли").
Любопытно, что во всех статьях об о. Зиноне он изображается отшельником, рассказывается, что "он отказался от контактов с внешним миром, никуда не выезжает... не принимает посетителей" ("НГ-религии"", 01.09.99); что "он избегает каких-либо публичных выступлений или интервью" ("Континент", 1998, № 97). То же самое говорит и сам о. Зинон: "Я просто сижу здесь тихо и не хочу, чтобы мое имя где-либо фигурировало" (там же). Однако есть и любопытные исключения. Действительно, он не принимает никого, кроме... запрещенного о. Георгия Кочеткова, никого, кроме бывшего парторга журнала "Новый мир", а ныне главного редактора журнала "Континент" Игоря Виноградова, никого, кроме корреспондентов Би-Би-Си и "Свободы", никого, кроме сотрудников "Русской мысли" (Франция) и Кестонской службы новостей (Англия)...
Впрочем, напомним нашим читателям суть дела.
15 августа 1996 года насельник (заметим в скобках - не настоятель или наместник, а именно насельник) Мирожского монастыря в Пскове архимандрит Зинон позволил трем католическим священникам совершить мессу в стенах православного монастыря (возглавлял службу директор центра "Христианска Россия" Романо Скальфи). Кроме того, он причастился освященными по католическому обряду хлебом и вином, а также благословил причаститьс своих послушников - иноков Павла и Петра. Об этом стало известно от присутствовавших на мессе православных паломников из Аргентины супругов Беликовых, приславших в редакцию "Радонежа" письмо (№ 35, сентябрь 1996). В Православной Церкви существует очень строгое правило, по которому никто не имеет права служить в храме без благословения правящего архиерея. Это относитс не только к православным священникам иных поместных церквей, но даже к иереям иных епархий. Ослушание этого правила грозит любому настоятелю строгим взысканием. В данном случае о. Зинон не являлся даже настоятелем монастыря, не говоря уж о том, что он позволил служить инославным христианам, с которыми у нас нет церковного общения.
Перед запрещением с о. Зиноном проводили беседы архиерей и специально созданная комиссия, в состав которой входил и духовник Псково-Печерского монастыря архимандрит Александр, тем не менее он категорически отказывался каяться в нарушении присяги, данной при рукоположении, а также в нарушении правил Св. Апостолов и Соборов. В конце концов, дело было вынесено на обсуждение Епархиального Совета, который и постановил запретить в служении архимандрита Зинона, а двум инокам Павлу и Петру (в Указе ошибочно назван инок Иоанн) запретить причащаться и носить иноческие одежды до покаяния.
"Архимандриту
ЗИНОНУ
(Теодору Владимиру Михайловичу)
У К А З
Настоящим Вы, по решению Епархиального Совета от 14 ноября 1996 г., запрещаетесь в священнослужении.
1. За нарушение присяги, данной Вами при рукоположении в священный сан,
2. За нарушение 10, 11, 39, 45 и 55 Правил Св. Апостолов,
3. За нарушение 33 Правила Святого Лаодикийского Собора и 2-го Правила Святого Антиохийского Собора, до признания своей вины и раскаяния в ней.
При сем Вам необходимо иметь в памяти своей: 31-е Правило Святых Апостолов, 10-е Правило Святого Карфагенского Собора, 5-е Правило Святого Антиохийского Собора.
Благодатная помощь Божия да поможет Вам прийти к раскаянию и исправлению.
Инокам Иоанну и Павлу, причастившимся вместе с вами у инославных раскольников и отступников от Православной Церкви, запрещается принимать Св. Христовы Тайны в Православной Церкви и носить иноческие одежды до их раскаяния.
Бог да поможет Вам утвердиться в Православной вере, в которой вы были научены и крещены...
Евсевий
Архиепископ
Псковский"
Вскоре после Архиерейского Указа о. Зинон опубликовал в приложении к "Русской мысли" (12 декабря 1996) свое письмо к правящему архиерею, в котором объявил, что не признает запрещение его в священнослужении "ни справедливым, ни действительным", поскольку "многие правила византийской эпохи сейчас не работают, многие из них отменила жизнь". После этого дал интервью радиостанции Би-Би-Си (28 декабря 1996), в котором он, помимо всего прочего, оговорил Архиепископа Евсевия, сказав, что тот запретил его "по личным соображениям", что владыка пытался его использовать, "чтобы получить госсредства на реставрацию Мирожского монастыря" (тогда зачем же запрещать?).
Вообще легкость, с какой о. Зинон раздает направо и налево характеристики, поразительна. В своей беседе с И. Виноградовым он, например, говорит: "Вот и игумен Сретенского монастыря Шевкунов везде в своих писаниях упоминает обо мне как о предателе Православия" ("Континент", № 97). Мы обратились к архимандриту Тихону (Шевкунову) за комментарием по поводу вышеприведенного пассажа. На наш вопрос наместник Сретенского монастыря прислал следующий ответ:
"Я не считаю отца Зинона врагом Православия. Могу выразить мнение, что каждый из нас по действию обольщения может стать лишь злейшим врагом самому себе. Верю и молюсь, что по милости Божией мы вновь обретем того отца Зинона, которого помним как монаха, священника, иконописца. Архимандрит Зинон не был упомянут ни в одной из моих публикаций ни прямо, ни косвенно".
Другой случай. В том же "Континенте" о. Зинон: "Бенедиктинский иеромонах в Псково-Печерском монастыре в 1979 году в субботу первой седмицы Великого поста лично у меня на глазах причащалс из одной чаши с о. Иоанном (Крестьянкиным), с наместником и со всеми почтенными старцами, и никакого скандала никогда из-за всего этого не было". Мы опять-таки обратились к упомянутым свидетелям этого события. Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) категорически отверг это свидетельство и заявил, что такого совместного причащения никогда не было. А вот что ответил нам епископ Гавриил, который в те годы был наместником Псково-Печерского монастыря:
"Я могу сразу сказать, что это, конечно, неправда. Я прекрасно знаю, что такое Псково-Печерский монастырь и какая в нем строгость. И Православие там блюлось тогда и сейчас очень строго. Конечно, в тот период было очень много гостей. Приезжали к нам православные, приезжали к нам лютеране, приезжали армяне и католики... Православные сослужили с нами, если приезжали на праздники. Но католиков мы даже в алтарь не вводили... Никогда не было того, чтобы мы сослужили с католиками и вместе причащались. А если говорят, что о. Иоанн в этом участвовал, то это вообще бессовестно. Этот старец выражался всегда так: "Отец Наместник! Надо, чтобы у нас все было по-православному!"... Если о. Зинон будет читать эти мои слова, то просто хочу покорить его за такое недостойное монаха поведение - он не имел права говорить так, потому что этого не было. О. Иоанн много ему прощал. Если бы не о. Иоанн, мы бы давно его выгнали из монастыря. Но о. Иоанн всегда за него заступался. Еще раз хочу сказать, что никакого сослужения с католиками не было, никто с ними не причащался, и тем более о. Иоанн".
Однако фантомы, которые постоянно мерещатся "опальному" иконописцу, не дают ему покоя: то он говорит в телефонном интервью, что о. Георгия Кочеткова уже лишили сана ("Радонеж", № 39), хотя он подвергся той же степени прещения, что и о. Зинон, то говорит, что "Радонеж" никак успокоитьс не может и постоянно о нем упоминает ("Континент", № 97), то говорит о том, что те, кто призывают его покаяться, тем самым "понуждают к хуле на церковные таинства"("НГ-Религии", 01.09.99), то твердит о том, что его самого уже отлучили от Церкви.
Последнее утверждение особенно любопытно. Остановимся на нем подробнее, поскольку здесь затрагивается честь известного богослова протоиерея Валентина Асмуса. В одном из своих печатных выступлений о. Валентин возражал на полную домыслов статью парижского профессора Оливье Клемана о положении Русской Православной Церкви. В частности, тот писал в газете "Монд", что отец Зинон за причащение на католической мессе был отлучен от Церкви, тогда, как замечает о. Валентин, он был лишь запрещен в служении, что не одно и то же. Степени прещений для пресвитера в Православной Церкви таковы: сначала запрещение в служении, затем - извержения из сана, потом - запрет причащаться и, наконец, последняя степень - отлучение от Церкви. Вот как на это отвечает о. Зинон: "Я действительно отлучен от Церкви, и вовсе это никакая не "ложь" Оливье Клемана". Далее иконописец путано поясняет, что, поскольку архиерей запретил причащаться инокам Павлу и Петру, то тем самым и он, о. Зинон, тоже не сможет причащаться ("Как же я буду причащаться, а они будут на это смотреть?"). А раз не будет причащаться, то значит, он фактически отлучен от Церкви. Для разъяснения этой позиции о. Зинона мы обратились к специалисту по каноническому праву протоиерею Владиславу Цыпину. Вот что он нам сказал:
"Запрещение в священнослужении налагается на священнослужителя за те грехи, за какие мирян полагается отлучить от Причастия. При этом совершенно отчетливо подчеркивается в ряде канонов, что такое запрещение в служении не лишает запрещенных священнослужителей церковного общения. Даже извержение из сана (что не то же самое, что запрещение в служении) не лишает бывшего священника прав церковного общения. Он просто низводится в сословие мирян, но полноправных мирян. Что же касаетс причащения православным священнослужителем за мессой, то это проявления церковного общения, без прямого сослужения. Так поступает священник в исключительных обстоятельствах, потому что он обыкновенно причащается тогда, когда служит. И, конечно, это является грубейшим нарушением церковной дисциплины. От священника следует ожидать, чтобы он все-таки такие элементарные вещи, как невозможность сослужения с инославными, знал. Инославные потому и так называются, потому они и в расколе, что с ними нет церковного общения. Если бы оно было, мы были бы одной Церковью! Поэтому так, своей собственной властью, своим собственным разумением взять и перечеркнуть факт тысячелетнего разделения - это по меньшей мере легкомыслие. Если это всего лишь легкомыслие, тогда, наверное, следовало бы ожидать и покаяния. Но если этого не произошло - налицо и сознательность в совершенном деянии, и нераскаянность. И тогда вполне понятны самые строгие меры, вплоть до извержения из сана".
В одном из интервью о. Зинон договорился до того, что стал сожалеть, что был рукоположен в священники, что впредь, даже если снимут с него запрет, он не намерен служить. Наложенное на него запрещение в служении о. Зинон расценивает как то, что "Бог его хотение исполнил".
Защитники о. Зинона постоянно твердят, что он не нарушил никаких канонов, что было постановление Синода РПЦ 1968 года о возможности якобы взаимного причащения. Действительно, известный экуменист советской эпохи митрополит Никодим был инициатором решения о том, что в крайних случаях, "когда последователи старообрядческого и католического вероисповеданий не имеют возможности обратиться к священнослужителям своих Церквей", они могут причаститься у православных священников. Результат этого решения был плачевным. После того как митрополит Никодим в качестве эксперимента стал причащать в Риме католиков во время православной литургии, русские эмигранты, православное духовенство, многие преподаватели Свято-Сергиевского православного богословского института в Париже написали коллективное письмо святейшему патриарху Пимену о категорической невозможности такой практики. В Париже до сих пор рассказывают, как разъяренный митрополит Никодим приезжал туда с расследованием и поиском инициаторов этой акции. Тем не менее практика причащений католиков за православной литургией в европейских странах была прекращена, хотя случаи подобных причастий мирян-католиков в самой России (например, в Троице-Сергиевой Лавре) еще продолжались. Но в 1986 году Синодом официально было отменено постановление 1968 года.
Другие защитники о. Зинона говорят о признании Православной Церковью католических таинств: крещения, венчания, священства. Действительно, Церковь признает эти таинства, однако традици РПЦ восходит к практике присоединения католиков к Православию через покаяние по примеру, описанному в 95 Правиле VI Вселенского Собора ("Несториане же должны творити рокописания и предавати анафеме ересь свою, и Нестория, и Евтихия, и Диоскора, и Севира, и прочих начальников таковых ересей, и их единомышленников, и все вышепоказанные ереси: и потом да приемлют святой причащение").
Вот как в таких сложных случаях поступал покойный архимандрит Серафим (Тяпочкин) - знаменитый старец, по чьему благословению о. Зинон стал иконописцем, ушел в монастырь, принял священство. В журнале "Православная община", издаваемом о. Георгием Кочетковым, опубликован очерк о старце Серафиме. Автор очерка - наставник многих наших нынешних обновленцев, в том числе и о. Зинона - архимандрит Виктор (Мамонтов). Здесь рассказана история про то, как в село Ракитное, где подвизался о. Серафим, приехала из Риги католичка Мария.
"Я поняла, что о. Серафим ждал меня и молилс обо мне, не отходя от аналоя. Подошла к нему. Он спросил:
- Ты исповедоваться пришла?
Уверенно сказала: да.
Потом пояснила, что я католичка.
- А ты желаешь принимать Православие?
Твердо ответила: да.
Потом, как бы сознавая свои слова, добавляю: "Вам лучше знать, как мне быть".
- А ты знакома с Православием?
Сказала, что у меня есть знакомые православные, что хожу в православный храм и всегда ставлю свечи святителю Николаю.
- Переходи, - сказал о. Серафим.
Спрашиваю: "Мне надо будет креститься?.."
- Крещение одно. У тебя все сделано, что нужно.
- Когда мне принять Православие?
О. Серафим отвечает: "Чем быстрее, тем лучше". И накрывает меня епитрахилью. Потом просит, чтобы после службы я шла за ним в келью. Войдя в нее, почувствовала себя самым счастливым человеком на земле. Он попросил меня по приезде в Ригу подойти к владыке Леониду, все рассказать ему и попросить у него благословение. Я тогда не знала, что наш митрополит тоже духовное чадо о. Серафима.
Батюшка просил меня еще раз приехать к нему на Троицу, чтобы завершить переход в Православие. Я это сделала. О. Серафим стал моим духовным отцом".
Сам о. Зинон все-таки признает, что "католики, католическое духовенство с православными сослужить не имеет права, потому что нет общени евхаристического" ("Радонеж", № 39, октябрь 1996), он также "не намерен утаивать сам факт своего участия в совместной евхаристии с католиками" ("НГ-религии", 01.09.99). Мало того, в своих откровениях Кестонской службе новостей иконописец признается, что, "возможно, формально епископ поступил со мной правильно", что католики являются "раскольниками" ("Раскол есть, я с этим согласен, но ереси нет!"), а события 1054 года он называет в том же интервью "схизмой" и тем не менее - каяться в общении со схизматиками он не желает. Мало того, он считает, что его понуждают к раскаянию якобы в том, что он причастился Тела и Крови Христовой и что покаяние в этом "будет прямым кощунством и глумлением над Христом". Следуя логике о. Зинона, акт перехода рабы Божией Марии в Православие у о. Серафима также является "кощунством и глумлением". О. Серафим ее не перекрещивал, но спросил о том, знакома ли она с Православием, направил ее к архиерею за благословением, дал ей время для осознания своего перехода в иную конфессию и только после этого на Троицу завершил переход ее в Православие. Здесь не было сказано, в чем состояло "завершение перехода", но смеем предположить, что оно состояло в покаянии - именно такой путь требует Церковь дл тех, кто пребывал в расколе или ереси.
Осознание о. Зиноном того факта, что католики являются раскольниками, - это уже большой шаг в сторону благополучного завершения дела. О. Зинон все-таки должен знать, что Церковь на расколы смотрела как на одно из самых больших церковных преступлений. Святитель Иоанн Златоуст писал, что разрывать единство и полноту Церкви - не меньшее зло, чем создавать ересь и что в конце концов всякий раскол превращается в ересь. О том же самом писали и блаженный Иероним, и блаженный Августин (см. "Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинского", т. II, стр. 369-371).
Тем временем, пока эти три года о. Зинон пребывал якобы в затворе, он, благодаря своему окружению и недобросовестным адвокатам, благодар нечистоплотным изданиям типа "Континента" или "Русской мысли", из талантливейшего иконописца превратился, смеем сказать, в разменную монетку для всевозможных спекуляций и провокаций, имеющих лишь одну цель - ошельмовать Русскую Православную Церковь и ее служителей. Этому "окружению" покаяние о. Зинона как кость в горле, оно и впредь будет постоянно подогревать обиды запрещенного архимандрита, восторгаясь его "мужеством и стойкостью".

Александр ДУБРОВИН

Уважаемые читатели!

Вы можете присылать нам свои отзывы о наших публикациях на адрес:  radrad@mrezha.ru

| Другие номера  | Оглавление номера |

Webmaster

Copyright © 2000 Radonezh.
Дизайн: Григорий Малышев