"ЦЕРКОВЬ-СЕСТРА" ЕДЕТ В ГОСТИ
МАРОДЕРСТВО КАК ФОРМА ДИАЛОГА

По поводу состоявшихся визитов папы в Румынию и Грузию (и предполагавшейся поездки в Грецию) православными в разных странах было сделано несколько весьма резких заявлений. Вновь говорится о "натиске на восток", об агрессии папства против Православия. В ответ вежливое удивление - ну, почему же, мол, такая нервна реакция? Действительно, почему?
Наверное, прежде чем говорить о "натиске Ватикана" на православный Восток, стоит уяснить, а можно ли вообще так говорить - "натиск". Ведь, когда мы слышим "натиск на Восток", у нас обычно возникают ассоциации с лозунгом "drang nach Osten", и всем, что с этим было связано - марширующие дивизии, танковые клинья и т.д. Между тем, дивизий у папы, как справедливо отмечал Иосиф Виссарионович, не наблюдалось тогда, и не прибавилось теперь. Обремененный возрастными немощами старец, перемещаемый с места на место в "папамобильчике" из прозрачной брони - картина вполне мирная. Какой в этом натиск, кака угроза? И вообще, в последнее время слышатс скорее разговоры о "диалоге любви", выражения типа "церкви-сестры". В этой теплой, семейной обстановке протесты православных против предлагаемого сближения и в самом деле могут звучать диссонансом, могут выглядеть проявлением фанатичной нетерпимости. Собственно говоря, их такими и представляют в пропагандистских акциях сторонников сближения. В официальных церковных документах хотя пока еще и не говорится о необходимости того, что на Западе именуется "политической корректностью" (это когда, например, бандита нельзя называть бандитом, потому что это было бы неуважением к нему), но экклезиологические и канонические вопросы иногда уже предлагается решать совершенно в духе этой самой корректности. Так было, например, когда в ответ на призывы осудить практику совместных молитв с еретиками, ответствовалось, что еретиков нынче почти что и нет. Они бывали раньше, тогда с ними и молитьс нельзя было, а теперь память их "погибе с шумом", теперь остались почти одни только инославные, с которыми раз на межконфессиональных встречах за обеденный стол садимся - значит, перед едой и помолиться вместе не грех. Это каноническое, а точнее, желудочно-каноническое право сильно напоминает Зощенко. У него в одном рассказе было похожее рассуждение о том, что "нынче взяток не берут. Это бывало. Раньше".
Раньше, надо отметить, бывали не только взятки и еретики. Раньше встречались святые, понятия не имевшие о политической корректности, а также богословы, ведавшие, что такое страх Божий. Поэтому богослов (еп. Никодим Милаш) раньше мог сказать, что "… по каноническому учению православной Церкви, кто не православный, - тот еретик", а преп. Никодим Святогорец (последу Константинопольскому Собору 1756 года) мог констатировать (в "Кормчей"), что "латинское крещение… не есть вовсе крещение, а лишь простое мытье". Нынче же об упомянутых предметах высказываются в основном политики и дипломаты, поэтому не только не стало взяток и еретиков, но и самого слова "еретик" рекомендуетс избегать, как политически некорректного. Тем более в применении к католикам, с которыми разрыв (в 1054 году) произошел, как утверждается, не по вероучительным причинам, не из-за расхождений в вере, а всего лишь из-за дурного характера действующих лиц. Просто в 1053 году патриарх Константинопольский Михаил Керуларий приказал закрыть латинские храмы и монастыри в Византии, и это только из-за того, что латиняне в Евхаристии используют ненавистные ему опресноки, в результате чего и произошло очередное обострение латино-византийских отношений, приведшее на этот раз к полному разрыву. При этом обычно умалчивается о том, что распоряжени патриарха были ответом на предшествовавшее закрытие латинянами православных церквей в Апулии, Калабрии и других местностях Италии, бывших дотоле в юрисдикции Византии, и насильственное навязывание латинского обряда православным священникам. Но на самом деле разрыв общения произошел раньше и, конечно же, именно по причинам вероучительным. Святитель Фотий обличал у латинян не опресноки, а ложное учение об исхождении Духа Святаго, выразившеес в добавлении в Символ Веры слов "… и от Сына". На Константинопольском Соборе 879 года (тогда почитавшемся 8-м Вселенским), в храме Св. Софии в присутствии папских легатов и представителей восточных патриархов на четвертом заседании, вслед за III Вселенским было провозглашено "Да будет извержен и отлучен" всякий, кто дерзнет что-либо прибавить или отнять от Символа Веры, прочитанного перед тем на Соборе без Filioque. Поэтому, когда в начале XI века очередной римский понтифик Бенедикт впервые (весной 1014 года) велел петь Символ Веры с добавлением Filioque - общение было прервано (может быть, это произошло чуть раньше, при его предшественнике - папе Сергии, который в 1009 году при вступлении на кафедру разослал свое исповедание веры, также с злосчастным добавлением). В Константинополе, следуя решению Константинопольского собора 879 г., удалили имя папы из диптихов, т.е. прекратили поминовение за литургией имени предстоятел Западной Церкви, как впавшего в ересь. За разрыв отношений, таким образом, несут ответственность папа и его преемники, которые, несмотря ни на что, не захотели изъять незаконную вставку в Символ Веры, искажающую самую веру Церкви. Утверждения (до сих пор встречающиеся у некоторых историков) о том, что в полемике между греками и латинянами в XI веке вопрос об исхождении Св. Духа даже не упоминался, и речь, якобы, шла только о борьбе за власть и об обрядовых тонкостях, - эти утверждения, таким образом, просто не соответствуют действительности: конечно же, о Filioque говорилось, и именно в контексте вопроса о причинах разрыва церковного общения между Востоком и Западом. Говорилось об этом в переписке патриарха Михаила Керулария с Антиохийским патриархом Петром, в полемике Никиты Стифата и легата Гумберта (Никита написал специальное сочинение об этом предмете), да и в самой отлучительной грамоте папских легатов, брошенной на престол Святой Софии. Впрочем, была и другая причина разрыва - римское учение о примате папы. Дело было вовсе не только в борьбе папства за власть во Вселенской Церкви - дело было в том, что само это представление возведено было в Риме в ранг догмата веры (и при этом было доведено до совершеннейшего абсурда), так что в послании папы Льва IX Константинопольскому патриарху заявлялось, что Церковь, котора разногласит с Римской кафедрой в вере, просто не является Церковью. Патриарх Михаил впоследствии в одном из писем утверждал, правда, что само послание папы Льва было подложным, сфабрикованным дукой Аргиром и все тем же Гумбертом, и , таким образом, не выражало позиции папы (который к тому времени уже умер и, возможно, не направлял в Константинополь таких странных послов). Но что же это меняет, если пререкаемое учение так никогда и не было отвергнуто Римом и только повторялось с различными вариациями во все новых и новых документах?
Нам говорят, ну, хорошо, тогда разрыв произошел по вероучительным причинам, но теперь-то, в наши дни, после того, как в 60-е годы Константинопольский Патриарх и римский папа договорились о взаимном снятии анафем, теперь-то многовековая распр должна прекратиться? С чего бы это? Что реально означало представление, устроенное Константинопольским патриархом Афинагором и папой Павлом VI - так называемая "двусторонн отмена обеих анафем 1054 года" - непонятно, т. к. с одной стороны - с латинской - анафема и не была действительной (как необоснованно произнесенная, и к тому же лицами, неизвестно кого представлявшими) а, следовательно, и не нуждалась в отмене, а с другой - с греческой, законно произнесенное отлучение не относилось к римско-католической церкви, а только к Гумберту и его спутникам. Неизвестно ведь, чтобы Гумберт когда-либо приносил покаяние в своих поступках, и в таких обстоятельствах говорить об "отмене", значит уподоблять слово анафемы церковной - какой-то судимости, снимаемой за давностью, или своего рода выговору с занесением, который вложили в дело, а потом, когда состав парткома сменился, изъяли. Смысл действа 7 декабря 1965 года с трудом могли определить и действующие лица: представитель патриарха Афинагора митрополит Мелитон объяснял (если только это можно назвать объяснением) в 1966 году в Ленинграде, что снятие анафем 1054 года "… не имеет ни догматического, ни канонического значения, а лишь моральное". Моральное значение догматически и канонически бессмысленного акта? Обмен ничего не значащими (что отлично сознавалось обеими сторонами) любезностями, как акт моральный? И главное-то - за девять веков после Гумберта анафем против не признающих высшую влась папы в Церкви было произнесено столько… И их-то никто не отменял. Были, например, определения 1-го Ватиканского собора, выраженные, как обычно, именно в форме анафематизмов. То есть, не признающий их подлежит анафеме "Вселенской Церкви" как эту церковь понимают латиняне. Например, такое: "Если кто скажет, что римский первосвященник имеет только полномочия надзора или направления, а не полную или высшую власть юрисдикции во Вселенской Церкви не только в делах, которые относятся к вере и нравам, но даже и в тех, которые относятся к дисциплине и управлению в Церкви, распространенной во всем мире; или что он имеет только важнейшие части, но не всю полноту этой высшей власти; или что эта его власть не есть ординарная и непосредственная, как на все и на каждую Церковь, так и для всех и для каждого пастырей и верных, да будет анафема". Или вот еще: "Верно следуя преданию, принятому от начала христианской веры, мы учим и определяем, что нижеследующий догмат принадлежит к истинам Божественного откровения. Римский первосвященник, когда говорит с кафедры, то есть когда он, во исполнение служения пастыря и учителя всех христиан силою высшего своего апостольского авторитета, определяет учение о вере или нравах обязательное для всей Церкви, пользуется помощью Божией... определени римского первосвященника, сами по себе, а не на основании согласия Церкви, не подлежат изменению. Если же кто решится противоречить этому нашему определению, да будет анафема".
Что вы все про эти анафемы, говорят нам, наверное, вы, православные, просто не можете жить без них (рассуждение в таком духе появилось несколько лет назад в одном русском католическом журнале). Вот ведь, 2-й Ватиканский собор никаких анафем не произнес. И более того, именно после этого, и после взаимных жестов примирения между Афинагором и Павлом VI, сделанных в 1965 году, появилась возможность начать "диалог любви", начать обсуждение наших различий и обнаружить, может быть, что они не так уж непримиримы. Так надо посмотреть, что за тридцать с лишним лет удалось обнаружить теологам в ходе диалога, начавшегося с теологической любезности. При этом не будем касаться более поздних вероучительных новшеств, помимо Filioque и примата папы.
В споре о Filioque большого движения не обнаружилось. "Катехизис Католической Церкви", утвержденный Иоанном-Павлом II в 1992 году, поясн исхождение Св. Духа от Оца и Сына, цитирует Флорентийский собор ( или "флорентийский разбой") 1438-1439 гг. с его "… исходит от Одного и Другого, как от единого начала…" и его же наставительным указанием, что это "согласно с законом и разумом" (то и другое, впрочем, суть повторение более ранних формулировок). В "апостольской конституции" по случаю публикации нового катехизиса специально отмечается, что это "катехизис, составленный после 2-го Ватиканского собора", что безошибочный папа признает его " как верную норму преподавания веры", и что, " в точности показывая содержание католического вероучения", катехизис этот призван "служить поддержкой для экуменических усилий, оживлямых святым желанием единства всех христиан". Спустя три года, видимо, обнаружив, что, "в точности показывая содержание католического вероучения", не удалось ощутимо посодействовать единству христиан, папа дал поручение специальному Папскому совету, который и должен этому содействовать, разъяснить наконец "традиционное для Запада учение о Filioque" и "рассеять недопонимание". Предварительно был дан и руководящий намек - причина непонимани в том, что языки разные. Последующее разъяснение Папского совета (еще один журнал русских католиков публикацию об этом озаглавил "Сдвиг в великом споре") заслуживает особого внимания. Не как сдвиг - сдвиг там и близко не лежал. Зато очень выпукло обозначается основная модель, по которой и строится богословская часть "диалога любви". Вначале бодро заявляется: "Католическа Церковь признает соборную, вселенскую, нормативную и необратимую ценность Символа, исповеданного по-гречески в Константинополе в 381 году II Вселенским Собором… Никакое исповедание веры, присущее частной богослужебной традиции, не может противоречить этому выражению веры… Итак, Св. Дух имеет источником только Отца". Даже не верится - не сон ли это? Раз так - пора просыпаться и созывать Вселенский объединительный собор? Погодите просыпаться - чуть дальше: "Учение о Filioque Католическа Церковь должна понимать и представлять таким образом, чтобы оно не казалось противоречащим монархии Отца и тому, что Он есть единственный источник исхождения Духа" И весь последующий текст посвящен доказательству как раз того, что она его всегда именно так понимала и представляла. Дело просто в том, что языки-то - разные. "Исторически Filioque оказывается в богословском и лингвистическом контексте не совпадающим с утверждением единоначалия Отца". Но: "Если контекст правильно понят, Filioque латинской традиции не должно приводить к подчиненному положению Св. Духа в Троице". При этом исправно повторяются и все формулы, предлагавшиеся и 5, и 7, и 11 веков тому назад, и тогда же отвергнутые православными богословами - и свт. Фотием Великим, и свт. Марком Эфесским и многими другими. Да и папа Иоанн VIII, которого логично было бы с латинской точки зрения считать не менее нынешнего непогрешимым, тоже ведь именовал это "правильное понимание лингвистического контекста" "богохульством", а придерживающихся его столь упорно и вносящих добавление в Символ - "сообщниками Иуды".
А, кстати, что с непогрешимостью папы и с его приматом? Да ровно то же самое - модель-то одна. Вот как, например, катехизис, составленный в 80-е годы немецкими католическими епископами (русский перевод - "Завтра мы снова будем верить", М., 1993 год), трактует эту самую непогрешимость, точнее, безошибочность: "…безошибочность не означает, будто существует некий человек, который не может грешить или ошибаться. И Папа - тоже человек со своими слабостями и ошибками… он может заблуждаться - даже в вопросах богословия". То есть, как бы так: да вы что, кака безошибочность - мы и сами в такую безошибочность не верим и вас не призываем. Очень разумно. Но, как и в предыдущем примере, погодите радоваться - через две страницы вы прочитаете следующее: "Папа - последняя инстанция в вопросах веры и морали - безошибочен". В связи с вопросом о первенстве здесь же трогательное заверение, что "2-й Ватиканский Собор… сделал большой акцент на коллегиальности всех епископов". Очень интересно, давайте-ка заглянем в "Lumen gentium" - Догматическую конституцию этого собора: "Римский первосвященник имеет над Церковью, в силу должности наместника Христа и пастыря всей Церкви, полную, верховную и вселенскую власть, которую он вправе всегда свободно осуществлять". Да-а, коллегиальность, однако. Но это же 2-й Ватиканский, в 1964 году, зато теперь-то, спустя 30 с лишним лет, "диалог любви" должен был принести плоды? Что говорит современный католический катехизис, тот, который должен "содействовать единству"? А он это самое и говорит - цитата из "Lumen gentium" как раз по нему и приведена…
Естественный вопрос - кто именно не может жить без анафем? Определения 1-го Ватиканского собора объявляют пребывающими вне Церкви тех, кто не согласен с латинскими поверьями о непогрешимости и первенстве папы. Катехизис "Завтра мы снова будем верить" ласково сообщает, что в сообществах, отделенных от "преемника Петра", "отсутствуют существенные особенности, данные Христом Своей Церкви". Если эта небольша разница в формулировках и есть плод богословского диалога - стоило ли жечь авиационный керосин, перевозя делегации "Церквей -сестер" на очередные встречи?
Что касается практических результатов , то о них уже написано (в том числе и в "Радонеже") достаточно - вот ради них как раз керосин и жгли. Это и Баламандская уния, с взаимным признанием действительности таинств и иерархии (в свете только что приведенных текстов это выглядит просто здорово), и с предложением совместно использовать храмы (как это делается, очень хорошо продемонстрировали униаты на Украине). В этом же тексте было и вялое осуждение унии, как неподходящего метода для достижения искомого единства. Подписав это богословское открытие, католики тут же начали подготовку к празднованию 400-летия Брестской унии. Тут нет ничего удивительного: богословие - богословием, а жизнь-то продолжается… То же самое будет и с подписанной недавно католиками и лютеранами "Joint Declaration" - что ж после этого, и индульгенции в 2000 году отменять? К ярким практическим результатам принадлежит и нынешнее нашествие папы на когда-то православные Грузию и Румынию. Здесь применен другой способ все того же "диалога любви". Гумберт в свое время победил в богословском диспуте с Никитой Стифатом благодаря помощи императора - последний просто приказал Никите признать себя неправым. Императору в его внешнеполитических делах нужна была дружба с папой. Теперь дружба с папой показалась хорошим способом достичь благосклонности Запада светской власти в бывших коммунистических странах. Выкрутить руки православной иерархии и добиться согласия на визит папы, к сожалению, оказалось легким делом (хотя, уж наверное, никто не угрожал, как митрополиту Сергию в свое время, расстрелами епископов-заложников) - и "ваши радости" опять оказались нашими. Что сказать - после десятилетий коммунизма Церковь, действительно, в ранах… "Человек некий впаде в разбойники", только на этот раз первосвященник не прошел мимо, а постарался использовать ситуацию и в результате в руках папы оказалась добыча - приглашения от Патриархов, торжественный прием, речи о "двух легких неразделенной Церкви" и , конечно же, новые католические епископские кафедры. Можно ли сказать, что это плоды диалога любви? Все-таки обирание раненых как-то иначе называется - не мародерство ли? Да и выкручивание рук тоже не с любовью ассоциируется, а именно с насилием, с агрессией. Так что заявления о "натиске" во всяком случае уместны. В этих обстоятельствах требования политкорректности выглядят несколько не ко времени. Да и спор о том, кого можно, а кого нельзя называть еретиками, и кто принадлежит к Церкви, а кто отлучил сам себ коснением в ереси - тоже теряет всякий смысл. Кроме всего перечисленного выше не надо забывать о том, что католиков называли еретиками многие святые, которые уж не хуже нас знают, кто принадлежит к Церкви, а кто вне Ее. Как о ереси, говорили о вере латинян святитель Феофан Затворник, святитель Игнатий (Брянчанинов), святой Иоанн Кронштадтский, преп. Амвросий Оптинский. О еретических заблуждениях католиков упоминает святитель Филарет Московский. Надо, таким образом, уяснить, что диалог с папством - это именно диалог с ересью. Но Апостол учит нас, что "Бог есть любовь". И это святое именование - любовь - не должно быть применяемо ни к лицемерным улыбкам при подписании непредназначенных к исполнению соглашений, ни к мародерству. Что в этом божественного?
Нынешний номер "Радонежа" посвящен теме "Церковь и политика", и нельзя не сказать два слова и о том, какой урок из последних событий желательно было бы извлечь хотя бы некоторым политикам. Во время недавних бомбежек Сербии авиацией бывшего христианского Запада время от времени начинало казаться, что основа жизненного упования (по крайней мере для некоторых) - те или иные ракетные системы: так и слышалось - "а вот у нас есть С-300", "а вот мы посадим Тополь-М на лужайку Белого Дома" и т.д. Историческое и духовное невежество посткоммунистических российских политиков хорошо известно и о нем можно только скорбеть. Конечно, нельзя не поскорбеть и при виде той поразительной сервильности, которая была проявлена частью православной иерархии по отношению к государственной власти в нескольких православных странах. Забыт многими православными пример русского митрополита, сказавшего великому князю, что, когда в одни ворота столицы торжественно въедет кардинал (который сопровождал из Италии великокняжескую невесту), в другие ворота выедет из столицы он сам - православный архиерейи его, великого князя, молитвенник. К счастью, у нас, в России, положение пока еще не таково, как в Грузии - Святейший Патриарх только что сделал очередное заявление о том, что визит папы в Россию невозможен. Но сама частота, с которой Святейшему приходится делать подобные заявления, свидетельствует о том давлении, которое оказывается на Патриарха и, видимо, не только извне. Дело известного митрополита-"наводителя мостиков" между Православием и ересью, как можно догадаться, не умерло вместе с ним у ног римского папы. Поэтому нам, православному народу - хранителю веры православной, как никогда важно сегодн приводить на память пророчество преподобного Серафима. Преподобный, предсказывая Крымскую войну, говорил, что три державы будут воевать с Россией, и много причинят ей вреда, но в конце концов Господь Россию помилует. За что помилует? Конечно же, не за винтовки и штыки, не за сегодняшние "Тополи-М" и С-300 или 400 - потому, что "лож конь во спасение", говорит Псалмопевец. Преподобный ясно сказал, что в той войне Господь Россию помилует за Православие. Нам эти слова святого, его завещание, надо помнить, а политикам, которые до сих пор, как правило, такими предметами не интересовались, и потому столько дров наломали, надо это знать. Если за попрание Православия Господь отымет последнего Удерживающего - Свою благодать, тогда и все "Тополи" обветшают и облетят и все союзы развалятся - ничто не спасет. Впрочем, надо отметить, в последнее время политики (пока весьма немногие) все-таки начали обращать внимание на эту сторону дела. И это вселяет некоторый, хотя и весьма ограниченный, оптимизм.

Алексей РОГОЖИН

Уважаемые читатели!

Вы можете присылать нам свои отзывы о наших публикациях на адрес:  radrad@mrezha.ru

| Другие номера  | Оглавление номера |

Webmaster

Copyright © 2000 Radonezh.
Дизайн: Григорий Малышев